Дон Корлеоне и все?все?все. Una storia italiana - Андрей Смирнов

Кто стрелял?

По мнению суда, состоявшегося в начале 50-х годов, — стреляла банда некоего Сальваторе Джулиано. Нет, Джулиано не был мафиози. Он был именно классическим бандитом, который грабил всё и всех, бегал по горам от карабинеров и вообще всячески развлекался. Изображая, впрочем, из себя местную разновидность Че Гевары, сражающегося за независимость Сицилии от Италии, и охотно раздавая интервью заезжим журналистам: не люблю, мол, коммунистов, они хотят отобрать у крестьян землю.

С тем, что Джулиано в Портелле тогда действительно присутствовал никто не спорит. Но по собственной ли инициативе?

Родственники погибших много лет вели альтернативное расследование. Они нашли свидетелей, которые в день бойни видели неподалёку от места событий вооружённых членов местной мафии. В обычных условиях мафиози не стреляют в толпу просто ради развлечения. Однако, как мы помним из истории Королевства обеих Сицилий, — мафия традиционного работала на крупных землевладельцев. А им, в свою очередь, приход к власти партии, на знамёнах которой начертан лозунг «Земля — крестьянам!», явно не мог представляться такой уж хорошей идеей.

Мало того, недавно, уже в нашем веке, в рассекреченных архивах американских и британских спецслужб историки обнаружили любопытные документы. Из которых следует, что вольный стрелок Джулиано в действительности мог быть не таким уж и вольным. Ибо носил звание младшего лейтенанта Decima MAS. Командиром которой, напомню, был Юнио Валерио Боргезе. Банда же его представляла собой не случайное сборище бедняков и бедолаг, а продукт интеллектуального труда Энглтона: составную часть законспирированной сети по силовому противодействию потенциальному коммунистическому перевороту. Версия эта, следует признать, достаточно спорна. Хотя в её пользу говорит и такой, например, факт: люди в Портелле пострадали в том числе от разрывов гранат. Вот только с места, откуда вёлся огонь, — добросить гранату до толпы было невозможно чисто физически. Стреляли из гранатомёта. Довольно необычный предмет в руках захолустного сицилийского бандита в 1947 году. Зато — вполне штатное оружие для бойцов Decima MAS.

Самого же Джулиано было уже не спросить. Ареста он, по счастливой для себя случайности, сумел избежать, будучи убитым собственным сообщником. Однако, этот самый сообщник, которого всё же поймали, вдруг принялся рассказывать о каких-то депутатах от Христианско-демократической партии, якобы и заказавших Джулиано бойню.

Врал и наговаривал, разумеется. Хорошо ещё, что он не сумел до конца опорочить этих кристально честных людей, решив, находясь в тюремной камере, выпить кофе со стрихнином. Так, должно быть, с удовлетворением подумал про себя Джулио Андреотти, уже превратившийся к моменту этого безумного кофепития из руководителя молодёжной организации демохристиан в министра внутренних дел.

В это же время по Сицилии прокатывается волна и других преступлений: множество убийств профсоюзных активистов, коммунистов и социалистов, совершённых с использованием автоматического оружия и гранат.

И самое главное. На региональных выборах, как мы уже знаем, победили левые. После бойни в Портелле по всей Италии прогремели манифестации протеста и забастовки. «Не забудем, не простим! Бей фашистскую гадину!» — кричали коммунисты. А вот правительство Сицилии, которое было сформировано чуть позднее, — оказалось вполне себе центристским. И этот факт левое большинство почему-то предпочло проигнорировать. Но кто бросит в них за это камень? Страшно всё ж таки — с голыми руками на пулемёты.

Такие дела.

Сицилия, впрочем, — это ещё не вся Италия. На состоявшихся в апреле 1948 года первых постфашистских выборах в национальный парламент демохристиане получили 48% голосов. Блок коммунистов и социалистов — 30%. С точки зрения американцев, — катастрофический результат для одной из ключевых стран зоны их влияния.

Госсекретарь США Джон Фостер Даллес — родной брат другого Даллеса, того самого, с пресловутым (полу) мифическим планом имени себя — требует объявить итальянскую Компартию вне закона. К чести итальянцев, — все без исключения парламентские силы твёрдо и единогласно высказались против его идеи. Это несколько разрядило обстановку, и к началу 50-х годов накал противостояния с левыми стихает.

Но тут возникает новая проблема: напуганная предыдущими событиями часть католического клира во главе с самим папой Пием XII выступает за создание правоцентристской антикоммунистической коалиции, которая объединила бы христианских демократов и MSI, то есть — фашистов. Это ставит премьер-министра Де Гаспери в сложное положение. С одной стороны, — он примерный католик. С другой же, — его личные антифашистские взгляды сомнению не подлежат.

— Ох, нелёгкая это работа — вразумлять церковников! — говорит шефу его протеже и любимчик Андреотти. — Я могу это сделать.

— Но как, Джулио? — восклицает Де Гаспери.

— Элементарно, синьор премьер-министр. Вот вы же, как и я, церковь исправно и каждый день посещаете. А зачем вы туда ходите?

— Ну… чтобы говорить с Богом.

— А я — чтобы говорить со священниками. Бог не голосует.

Близкие контакты третьей степени с Ватиканом позволили Андреотти предотвратить создание альянса с фашистами, укрепить свои позиции среди демохристиан, а равно и обрести преданных избирателей в лице отцов церкви. Читай: их верной паствы. Что чрезвычайно пригодится ему в дальнейшем. Но это будет потом.

В те же времена — к христианским демократам приходит понимание, что в одиночку их центристской гегемонии не выстоять. Рано или поздно её обрушат либо слева, либо справа. Начинаются первые попытки поиска компромисса с социалистами. Тем более что в 1953 году умирает Сталин, Хрущёв делает доклад о разоблачении культа личности, и образ доброй советской сказки начинает тускнеть, становясь вовсе уж мрачным в 1956 году, после советского вторжения в Венгрию.

— Нет, на такое мы не подписывались! Дальше вы уж как-нибудь без нас, с этими своими русскими, — говорят коммунистам социалисты.

Впрочем, с точки зрения американцев, ничего хорошего в расколе левого лагеря не было. С одной стороны, радикальная часть коммунистов ещё более радикализировалась. С другой же, — социалисты оказались близки к тому, чтобы войти в правительство. Что, в свою очередь, вело к детской болезни левизны всей итальянской политики. И хотя пациент пока был скорее здоров, чем болен, о лекарстве не мешало позаботиться заранее.

В 1953 году главой итальянского отделения ЦРУ становится Уильям Колби. Он работает в теснейшем контакте с организацией под названием Servizio informazioni forze armate (SIFAR) — итальянской военной разведкой. Речь, собственно, даже не о контактах. ЦРУ просто-напросто создала SIFAR, набрав в неё бывших агентов военной разведки Муссолини и в массовом порядке свозив их на обучение в США. Руководил же ей в тот момент генерал карабинеров Джованни де Лоренцо, успевший повоевать на Восточном фронте и помёрзнуть под Сталинградом. Правда, потом он исправился и с 1943 года партизанил в Сопротивлении.